Третьяковская галерея подготовила красочный подарок к юбилею столицы. Открывшаяся в Инженерном корпусе выставка «Москва сквозь века» сконцентрировала несколько десятков первоклассных изображений столицы от XIV века до наших дней и представила город во всем парадном великолепии. Пожалуй, если бы Москва была человеком, такой коллективный «портрет» ей определенно польстил бы.
Несмотря на очевидную и потому, казалось бы, скучноватую концепцию — собрать картины разных эпох с московскими видами — драматургия выставки полна неожиданностей. Так, довольно большой раздел экспозиции посвящен иконописи. Мы привыкли, что икона — это всегда условность и символизм. Но Третьяковка демонстрирует, что старинные образы могут отражать реальную топографию. «Митрополит Алексий у московского Кремля» (ок.1690 года) — яркий пример: за спиной у святителя — кремлевская стена, колокольня Ивана Великого, Успенский и Архангельский соборы, причем нарисованные с графической точностью. Не менее впечатляет другая икона XVII века — «Алексей, человек Божий». Здесь уже изображение Кремля цветное, но менее реалистическое. Многоуровневое нагромождение глав и маковок церквей и колоколен, причудливые катакомбы стен вызывают ассоциацию скорее с авангардными экспериментами Аристарха Лентулова.
Говорит писательница Алина Делисс:
На выставке есть много вещей малоизвестных, но по-своему уникальных. В их числе «Иллюминация Московского Кремля» Василия Сурикова. Художественная ценность небольшой картины, не так давно попавшей в собрание галереи, очевидна: мало того, что это работа кисти великого передвижника, так еще и нетипичная, импрессионистическая. Но вместе с тем это и важнейшее историческое свидетельство: изображение первой электрической иллюминации Москвы, что в контексте нынешнего празднования юбилея города кажется символичным. Еще один неожиданный сюжет — серия живописных эскизов, выполненных Поленовым для неосуществленной картины «Пострижение негодной царевны». Небольшие этюды изображают здания Кремля и опять-таки могут восприниматься и как произведения искусства, и как документальная фиксация. А вот в работах другого передвижника — Константина Маковского — архитектурной конкретики почти нет, зато есть социальный колорит Москвы XIX века: извозчики здесь пьют чай в трактире, а мастеровой играет на гармони, гуляя по бульвару. Показательно, что текстовые пояснения к картинам на выставке посвящены не столько стилю и замыслу художников, сколько исторической основе — таблички раскрывают любопытные сведения об изображенных строениях и местах. Дополнительно усилить погружение в эпоху призвано звуковое сопровождение — шум улиц, подобранный под сюжет конкретных полотен.
В общем, выставку можно рассматривать как живописную иллюстрацию истории города, рассказ о том, как она менялась от века к веку. Но не в меньшей степени это гимн своеобразию и парадоксальному постоянству духа Москвы. Улицы, дома, дворы исчезают и появляются, а бурление жизни, эклектичная разноголосица видов — остаются. И Третьяковка лишний раз напоминает нам: Москва красива во все времена!»
